Давайте сразу: будущего с картонными телепортами, автоматами с бесплатной газировкой и костюмов из фольги в новом фильме нет. Как нет и «настоящего» с кефиром в стеклянных бутылках, суетливой беготнёй школьников по московским бульварам и падающими в обморок медсёстрами. В «Сто лет тому вперёд» настоящее – самое что ни на есть настоящее, со скейтбордами, смартфонами, рэпом и лёгким буллингом в школе, в которой учатся Коля Герасимов (Марк Эдельштейн) и его друг очкарик Фима (Кирилл Митрофанов). Будущее – самое что ни на есть будущее, красивое и детально прорисованное. Но о нём позже, а пока что Коля, огорчившись, что его подружка Настя Алтухина (новая секс-звезда Софа Цибирева) дружит не только с ним, пишет на доске несмываемым маркером нелестные слова об Алтухиной. Чтобы стереть надпись, Коля лезет к химичке в стол в поисках чего-то вроде ацетона, но находит странный предмет космион, который переносит школьника на сто лет вперёд и сталкивает его с девочкой Алисой Селёзнёвой (Даша Верещагина) и её отцом (Константин Хабенский).

Так начинается история о путешествиях во времени, в которой есть почти всё, что мы могли видеть в зарубежных кинокомиксах и мечтать о появлении чего-то подобного у нас. Почти дебютант в большом кино режиссёр Андрющенко, набивший руку на спецэффектах во многих современных российских приключенческих фильмах (начиная аж с «Чёрной молнии») и нарастивший скиллы режиссёра монтажа и сопродюсера на проектах Фёдора Бондарчука («Притяжение», «Вторжение» и так далее), всё правильно сделал. Интересно сочинил с коллегами историю, аккуратно её нарисовал и приблизил сюжет к реалиям 2024 года, оставив от повести Кира Булычёва и советского сериала «Гостья из будущего» только сюжетный пунктир.

Здесь герои, прыгая из будущего в прошлое и обратно, больше заботятся не о собственной безопасности, а о сохранении пространственно-временного континуума. Ведь при его нарушении не только окажется под ударом мирная жизнь будущего, отвоёванная землянами в стычках с неприятельскими космолётами, но и пошатнётся версия Алисы о том, что её мама Кира (Вика Исакова) не погибла, а застряла где-то в 2024 году. Разумеется, континуум нарушается, что не только развязывает руки дизайнерам, сочинившим параллельное киберпанковское настоящее в стиле «Матрицы», но и космическим пиратам.

Последние – это отдельное удовольствие. Из двух главных молодых артистов нашего кино Юры Борисова и Саши Петрова получилась отличная парочка главных злодеев. Один (Глот — Борисов) пугает, другой (Весельчак У – Петров) бесит. Хотя «парочка» — это слишком наивно для сегодняшнего дня. Современные технологии таковы, что на экране могут быть и десятки «юр борисовых», и даже имя неприкасаемого Фёдора Бондарчука на постере вовсе не означает, что мы увидим актёра и режиссёра на экране. Вместо него будет летать умная колонка в виде головы под названием «робот Вертер», которая даже говорить будет не совсем голосом Бондарчука: его реплики десятки раз прогнали через нейросеть, и результатом стали те звуки, что вы услышите.

Кстати, о звуке: одно из достоинств фильма – это детальный подход к саунд-дизайну, тут всё дышит, жужжит, поёт и стрекочет из каждого уголочка кинотеатра. Что же касается музыки, то Игорь Вдовин на правах композитора фильма в оригинальный саундтрек тактично вплёл крылатовские темы из «Гостьи из будущего» и мелодии Александра Зацепина, знакомые нам по «Тайне третьей планеты».

И вообще, в «Сто лет…» больше мультика Качанова, чем телесериала Павла Арсёнова, и это понятно. В мультяшное яркое будущее больше веришь, чем в такси из пенопласта на тросах у Арсёнова. Поэтому не удивляешься, что вокруг планеты вертится в ожидании разрешения на приземление ушастый курьер, похожий на жителя планеты Блук из мультика. Также выбор был сделан не в пользу киношного Крыса, тут орудует голый безбровый, с каким-то недобрым наростом вместо позвоночника, киберорганизм Глот из мультфильма. Юра Борисов, видимо, уже дошёл до такой степени актёрского мастерства, что мимикририровать под других ему уже западло, поэтому главная сверхспособность его Глота - подчинять своей воле других людей. Из-за этого фильм вырывается из рамок «6+», когда происходят несколько по-настоящему трагических событий, требующих более взрослого переосмысления.

Что же касается вопроса, насколько эквивалентна Даша Верещагина из 2024 года Наташе Гусевой из 1984, то лучше к нему даже и не подходить. Это другая девочка (даже, скорее, девушка), другая Алиса, для других детей. И вообще, здесь уделяется больше и экранного времени, и внимания не «гостье из будущего», а нашему времени и Коле Герасимову, который и со зрителями разговаривает, объясняя происходящее, и получает по щам больше и чаще других, и даже при смерти оказывается. Алиса же чаще нескрываемо удивляется мебели из 2024 года: то-то невидаль (вы бы так же удивлённо и непонимающе хлопали глазами, глядя на диван 100-летней давности?). А вообще, по секрету скажем, всех уделывает эпизодический Фима – не только очкарик, но и гик, способный не только хранящемуся у него на полке сувенирным молотом Тора нахлобучить пирата, но и по-детски искренне радоваться этому. (Стоит отдельно отметить огромное количество киноцитат, взятых как из фильмов, любимых нынешней школотой всего мира, так и из творческого наследия компании «Водород», даже Чертаново в качестве главной локации современности оставили).

Фильм удивляет на редкость рискованными по нынешним людоедским временам фразами и формулировками. Вот профессор Селезнёв говорит космическим бандитам: «Я обещаю вам честный суд», — на что получает в ответ лишь насмешки, вроде, «знаем мы ваши честные суды». Их предводитель Весельчак У со зловещей улыбкой отмечает, что у них только что тоже на корабле состоялись «настоящие демократические» выборы капитана, в которых он сам и «победил». Сама же Алиса Селезнёва мечтает стать не ветеринаром или биологом и является не членом кружка юных натуралистов, как в советских книгах и их экранизациях, а готовится поступать в кадетское училище. Вот так и получается, какое настоящее – такое и будущее.